«Оговорки по Фрейду» и другие ошибки обыденной жизни

      Фрейд отмечал, что человеческая психика имеет универсальный мотив, направленный на поддержание психической целостности. Этот мотив задействует механизм вытеснения в бессознательное нежелательной информации, которая сама по себе является травмагенной или задевает травмированные ранее части Эго. Вытесненная информация воспринимается нами как забытая.
      Вопрос о забывании, которое не связано с вышеописанным механизмом и условно может быть названо «здоровым забыванием», до сих пор остаётся открытым и упирается в нерешённую психофизиологическую проблему. Иными словами, мы не до конца понимаем как именно в нашем мозге хранятся воспоминания и что такое забывание с точки зрения нейрофизиологии (конечно, при условии, что забывание не сопряжено с органическими поражениями мозга).
      Тем не менее, Фрейд отмечал, что там, где мы имеем дело с работой механизма вытеснения, забывание имеет характерные особенности. А именно:

• забвению подвергается не обязательно одно слово, а целые кластеры слов, ассоциативно связанные с вытесненным материалом;

• забываются также созвучные слова;

• попытки вспомнить забытое слово могут привести к навязчивому проговариваю внутренней речью других слов, которые нами однозначно воспринимаются как ошибочно вспомненные.

      Последний пункт вызывает наибольшей интерес. Дело в том, что когда забытое слово удаётся вспомнить, то обнаруживается связь (ассоциативная или фонетическая) между ошибочно вспомненным словом и изначально забытым. А исследователь, знакомый с теорией психоанализа, отталкиваясь от изначально забытого слова и ошибочно вспомненного, с помощью метода свободных ассоциаций сможет ещё и прийти к вытесненному аффективно-заряженному материалу бессознательного. Резюмируя эту сложную мысль, можно сказать: изначально забытое слово, ошибочно вспомненное слово, вытесненный материал бессознательного – обнаруживают связанность между собой.
      По словам Фрейда, это явление объясняется двумя противоположно-направленными силами. Во-первых, психика пытается вспомнить забытое слово, предлагая связанные с ним варианты, но, чтобы эти варианты не задевали вытесненный материал. И, во-вторых, вытесненный материал стремится всё-таки пробиться в сознание.

      Яркие детские воспоминания, не несущие на первый взгляд глубокого смысла, часто оказываются связаны ассоциативными цепочками с вытесненными аффективно-заряженными событиями из прошлого. Таким образом, яркие детские воспоминания как бы замещают вытесненный в бессознательное материал. Фрейд называл подобные яркие воспоминания из раннего детства - прикрывающими.
      И хотя вытесненные воспоминания, как правило, самостоятельно воспроизвести не удаётся, об их содержании иногда можно узнать у родственников или изучив семейные архивы фотографий.
      Фрейд также отмечал удивительный факт - прикрывающее и вытесненное воспоминания могут быть значительно разнесены во времени (на годы) и одно может предшествовать другому. Например, яркое воспоминание из пятилетнего возраста может прикрывать травматичный опыт из семилетнего возраста, и наоборот.
      Фрейд также задавался вопросом, насколько вообще реальны яркие детские воспоминания, особенно относящиеся к возрасту до 5 лет, когда долговременная память ещё не сформирована. Вероятно, такие фантазии о раннем детстве, принимаемые за воспоминания, появились позднее в результате обработки некого пережитого травмирующего события.

      Отечественные и зарубежные нейрофизиологи видели причины оговорок в возбуждении и торможении в коре головного мозга. Начатому слову, а точнее первому его слогу, предшествует возбуждение группы нейронов, затем зона возбуждения распространяется и задействует соседние области, произносятся следующие слоги и, в конечном итоге, всё слово. Ошибки в этом нейрофизиологическом процессе могут приводить к замене отдельных слогов или появлению слов-химер, в которых начало и конец относятся к разным словам.
      Психоаналитический взгляд на оговорки описывает данное явление как попытку вытесненного в бессознательное содержимого достигнуть осознания. Ошибочное слово в оговорке либо оказывается ассоциативно связанным с вытесненным содержимым, либо прямо воспроизводит его. Причём, по мнению Фрейда, психическая сила, которая стоит за оговорками, способна эксплуатировать и использовать для достижения своей цели как лингвистические механизмы, так и нейрофизиологические.
      Например, под давлением общественных морально-этических принципов, усвоенных ещё в детстве, врач может скрывать свои материальные интересы, демонстрируя вместо них альтруистические, но, оговорившись, вместо слова «лечить» произносит «платить».

      По Фрейду, в основе невротического симптома лежит амнезия, а в основе амнезии лежит мотив отвращения. Мотив отвращения индивидуален и в качестве мишени выбирает конгруэнтные Эго элементы. Это объясняет, почему два человека, переживших одно событие (например, поездку), вытеснят из памяти разные её подробности.
      В отличие от прошлых примеров с забываниями слов, здесь рассматриваются забывания намерений к действию или информации, необходимой для совершения намерения. Например, человек способен забыть адрес, по которому ему предстоит совершить визит. Позднее выясняется, что название улицы или номер дома ассоциативно связаны с неким адресом, который человек предпочитает не вспоминать в силу травматичных событий прошлого или опасений за скорое будущее.
      Другой человек, написав неприятное письмо, которое он не желает отправлять, раз за разом кладёт конверт в карман пиджака, но забывает его отправить, а потом и вовсе прячет конверт с письмом так, что не в силах его отыскать.
      Занимательно, что все мы ежедневно имеем дело с отсроченными намерениями. Как правило, люди доверяют своей памяти, когда планируют в конце недели посмотреть новый фильм или сделать уборку в доме (но последнее забудется с большей вероятностью). Здесь также имеет место мотив отвращения или, как его ещё можно назвать, мотив пренебрежения. Забывание намерения говорит о пренебрежении объектом, в отношении которого осуществляется намерение, но т.к. открытая демонстрация пренебрежения чревата проблемами, психика пользуется механизмом забывания. Фрейд отмечал, с какой психоаналитической проницательностью реагируют женщины, мужья которых забывают выполнять обещанные им намерения.

      Когда психопатология выражается не в отдельном аспекте поведения, а всё поведение целиком становится ошибочным или иррациональным, это классифицируется как ошибочный поступок или ошибочное поведение. В быту подобные поступки списываются на рассеянность, но за ними могут стоять глубокие бессознательные мотивы.
      Роковые случайности, заканчивающиеся травмами и смертями, могут в действительности представлять собой бессознательные ошибочные действия, детерминированные внутренними причинами.
      Иначе говоря, силы бессознательного, маскируя свои импульсы под случайности (пешеход не посмотрел на дорогу, водитель не увидел знак, хирург забыл ватный тампон в пациенте), таким образом выражают себя.

      Данная категория ошибок вовсе лишена намерений и мотивов, симптоматические ошибки ни подо что не маскируются, а происходят сами по себе, не встречая сопротивления. Речь идёт о незначительных проявлениях, будь то позвякивание ключами в кармане, навязчивое накручивание волос на палец руки, бессмысленное щёлканье автоматической ручкой. Некоторые из подобных действий являются привычками человека или тиками, но другие, нетипичные для отдельно взятого человека, могут нести в себе глубокий смысл и иметь неосознаваемые причины.
      Наиболее распространённый и интересный для данной категории пример – это «случайное» повреждение, уничтожение или потеря вещей. Путём свободного ассоциирования можно выяснить, что разбитый предмет имеет связь с человеком, с которым хотелось бы прекратить общение или уничтоженный предмет ассоциативно напоминает о чём-то, что вспоминать неприятно. Как правило, эти связи находятся не на поверхности и до сознания доходят в процессе рефлексии или личной терапии с психоаналитиком.
      Здесь было бы уместным вспомнить народную примету, согласно которой потеря обручального кольца является предвестником несчастливого брака или скорого развода. Повторяющийся в жизни множества людей поведенческий паттерн и появившееся в связи с ним магическое объяснение, логично укладываются и обосновываются в теории психоанализа.

      Подводя итог, добавим, что описанные примеры ошибок не исчерпываются приведённой классификацией. Ошибочные действия способны комбинироваться друг с другом. Кроме того, внешне два одинаковых ошибочных действия (например, потеря предмета) могут иметь под собой природу как симптоматической ошибки, так и забывания намерения. Однако, все ошибочные действия объединены единым механизмом, который можно описать так: бессознательный материал, будучи вытесненным из области сознательного, всё же не лишён окончательно способности проявить себя.
      Чтобы какой-то феномен мог рассматриваться как ошибочное действие, он должен удовлетворять следующим критериям:

1. Он должен проявляться в пределах психической нормы в повседневной жизни, т.е. вне острых психотических симптомов.
2. Он должен иметь временны́е рамки – начало и конец своего действия. Вне данных временны́х рамок человек должен быть способен выполнить действие или намерение без ошибок.
3. Человек должен быть способен самостоятельно оценить психический акт как ошибочный или признать его ошибочность, если на это укажут.
4. Ошибка должна вызывать у человека ощущение, что она была допущена случайно или из-за рассеянности.

      Вопрос, которым наверняка задавался каждый, кто читал работы Фрейда – может ли за ошибочный действием стоять чистая случайность, а не запутанный бессознательный механизм? Сам Фрейд в ряде публикаций предполагает, что психических актов, не имеющих под собой бессознательных мотивов, не существует.
      На мой взгляд, здесь стоит сделать важное замечание, которое может быть полезно как скептикам психоанализа, так и восхищённым последователям. Описанная Фрейдом взаимосвязь между ошибочными действиями и вытесненным материалом бессознательного не может пока являться частью научного знания. Невозможно доказать объективность связей, которые видел Фрейд, анализируя ошибки обыденной жизни. Не существует пока инструмента, который позволил бы эту связь найти. Мы снова упираемся в психофизиологическую проблему, от которой страдают теоретические обоснования почти всех направлений психологической помощи (кроме когнитивно-поведенческих подходов, которые в погоне за научной обоснованностью отвергают даже концепцию бессознательного).
      Тем не менее, анализируя сновидения пациента, его ошибочные действия и феномены переноса, действительно удаётся довести до сознания анализанда аффективно-заряженные воспоминания или мысли, актуализировать и прожить подавленные эмоции – что облегчает симптомы и улучшает общее качество жизни. В таком случае, не будет ошибкой оставить до лучших времён поиск доказательной базы психоанализа, а до тех пор использовать психоаналитические методы для помощи пациентам.